Чоловік привіз мене до села познайомитися з батьками! Побачивши його матір, я ПЕРЕЛЯКАЛАСЬ – а далі сталося те від чого я взагалі ВТРАТИЛА мову
«Ну, коли охота, тогда слушайте! Байка первая».
«Поехали мы однажды в июле на сенокос. Красуля у нас тогда была, помнишь, мать?»
«Не корова, а центнер молока на ходулях. Собрались цельным гуртом: бабы, мужики, мы с Клавдией».
«Солнце ещё из-за забора не поднялось, а мы уж косили во всю ивановскую. Вжик-вжик, вжик-вжик!»
«Жара в тот день стояла несусветная. Оводы жалили, как оголтелые».
«А в том году, помню, кабанов в лесу развелось видимо-невидимо. Вот, значит, время к обеду, а у нас уже семь потов сошло, не меньше».
«Косили-то не первый день. Все вымотались».
«Эх, дурень! Нашёл, что вспоминать», — перебила свекровь, махнув рукой.
«Валентине и неинтересно вовсе». «Интересно, очень даже интересно!» — возразила я, пододвигаясь ближе.
«Так вот, гляжу я на людей и думаю: надо народ как-то расшевелить. Решил шуткануть».
«Может, от жары такая мысль в голову взбрела, не знаю. Бросаю косу, бегу во всю прыть и ору: «Эге-гей! Спасайся, кто может! Кабаны!»
«И со всего разбегу — на дерево. Смотрю, народ побросал косы, грабли — и тоже по деревьям полез».
«Ах-ха-ха! Потом меня мужики да бабы чуть граблями не отходили».
«Но что интересно — работа шибче пошла!» Свекровь не выдержала, шлёпнула мужа по затылку: «Вот охламон рыжий!»
«Бать, ты лучше про настоящих кабанов расскажи!» — попросил Василий. «Можно и про настоящих».
«Дело было так. Мы с Клавдией тогда молодые были, Ваську ещё даже не планировали».
«Я в то время заядлым охотником был. А после этого случая охоту напрочь забросил».
«Снежок тогда выпал, лёгкий, пушистый. Говорю Клавке: на охоту пойду»…
