* Через 15 лет после того, как мы растлили сына вместе, муж сказал: «Я всегда сомневался. …

Это случилось во вторник. Мы с Игорем ужинали. Я разогрела вчерашнюю картошку с курицей.

Он ел молча, отрывисто, как всегда. И вдруг между двумя кусками, будто мимоходом, он выдал. «Я давно сомневаюсь, Лена.

Думаю, пора сделать тест на отцовство. Сначала я решила, что он шутит. Пятнадцать лет мы вместе воспитываем Артёма.

Бессонные ночи, когда у него были колики. Первые шаги, переломы, школьные поделки. Пятнадцать лет мы были командой.

Или мне только казалось? «Ты что, с ума сошёл?» Я рассмеялась. Но он не улыбнулся. Его челюсть сжалась.

Вилка громко стукнула о тарелку. Глаза он не поднимал. «Что ты имеешь в виду?» осторожно спросила я. «Именно то, что сказал.

Были причины сомневаться. Пора всё выяснить. Я даже не знала, что меня потрясло сильнее сам факт, что он в этом сомневается, или то, с какой холодной невозмутимостью он это сказал.

Словно мы обсуждаем налоговую декларацию или, не знаю, выбор нового пылесоса. Мы с Игорем познакомились, когда мне было двадцать восемь. Я тогда уже наигралась в страсти и искала спокойствия.

Он был надёжный, хоть и не романтик. Из тех, кто оплачивает квитанции вовремя и каждое воскресенье помогает с уборкой. Через год после свадьбы у нас родился Артём.

Всё прошло без осложнений. Он был рядом в родзале, даже плакал, когда впервые его взял на руки. Я это хорошо помню, он ведь не плакал даже на похоронах своей матери.

А теперь вот это. Я не кричала, не задавала «Как ты смеешь?» Просто легла рядом с ним в постель той ночью, уставившись в вентилятор у кровати. Считала обороты лопастей.Через 15 лет после того, как мы растлили сына вместе, муж сказал: «Я всегда сомневался. Пора сделать тест ДНК». Я рассмеялась… до тех пор, пока не пришли результаты. Врач посмотрел на меня и серьёзно сказал: «Вам лучше присесть».

Слушала его ровное дыхание, как будто он не только что пустил под откос всю нашу жизнь. Через два дня мы уже сидели в частной лаборатории. Медсестра была чересчур приветлива.

Мне даже стало интересно, как она нас воспринимает. Как пару нервных родителей. Как женщину, которую заподозрили в измене.

Или мужчину, которому надоело доверять. Когда Артём спросил, зачем ему с нами к врачу, Игорь сказал «Просто плановые анализы». Я промолчала.

Не рассказала ни сестре Даше, которая звонит мне каждый вечер. Ни подруге Кате, у которой всегда есть мнение по поводу мужиков. Ни педиатру Артёма, который знает его с двух лет.

Просто молчала и ждала. Обещали результат через семь дней, но тянулось девять. Каждая минута давила, как мешок цемента на плечах.

Игорь почти не разговаривал. Уходил на работу рано, возвращался поздно. Ел молча.

Ни привет, ни спокойной ночи. Воздух между нами стал как в больничной палате. Стерильным и чужим.

На пятый день я не выдержала и спросила. «А что именно заставило тебя усомниться?» Он даже не оторвался от «Спортэкспресса». «Пара моментов.

Уже не важно. Скоро всё узнаем». Меня насторожил не сам ответ, а то, как он его дал.

Там было что-то чужое, холодное. Словно он уже всё решил. И я начала прокручивать в голове всё, что могло бы натолкнуть его на такие мысли…