* Брошенный муж с больной дочкой купил ветхий дом в деревне, но, услышав странные звуки из старого колодца, он решил спуститься…
Чистая, без примесей обиды. Та самая любовь, которую ты чувствовала в самом начале, когда еще не знала о предательстве. Но тогда мне придется уйти.
Навсегда. Да. Но ты уйдешь с миром.
И, может быть, там, куда ты отправишься, вы сможете встретиться снова. Уже без боли, без обид. Ольга долго смотрела на него, потом перевела взгляд на Соню, которая прижалась к отцу.
Она хорошая девочка, сказала Ольга тихо. Добрая. Как я была когда-то.
Да. И у нее есть шанс прожить счастливую жизнь. Не отнимай у нее этот шанс.
Я. Я попробую. Но мне страшно отпускать. Что если там, куда я иду, меня никто не ждет? Ждет.
Те, кто любил тебя по-настоящему. Родители, бабушка. И, может быть, может быть, и Виктор тоже ждет, чтобы попросить прощения.
Ольга встала и подошла к колодцу. Постояла на краю, глядя в темноту. Николай, сказала она, не оборачиваясь.
Спасибо. Никто никогда не говорил со мной так. С пониманием.
Без страха, без осуждения. Все заслуживают понимания. Даже те, кто совершил ошибки.
Даже призраки. Особенно призраки. Потому что призраки — это люди, которые не смогли найти покой.
Ольга обернулась и улыбнулась. Впервые ее улыбка была теплой, живой. Передай девочке, что я больше не приду.
И что? Что прости меня за страх? Передам. Ольга сделала шаг к колодцу, но вдруг остановилась. А еще передай, что жизнь — это дар.
Самый большой дар. И его нужно ценить, несмотря ни на что. С этими словами она шагнула в колодец.
Но вместо падения она медленно растворилась в воздухе, превращаясь в тысячи светящихся искр. Искры поднялись к звездам и исчезли, оставив после себя только теплый ветерок и запах полевых цветов. Колодец потемнел.
Голубоватое свечение исчезло и из глубины не доносилось больше никаких звуков. Только обычная ночная тишина окружала их. Соня подошла к краю колодца и заглянула вниз.
«Папа, а тетя Ольга найдет покой?» Спросила она тихо. «Думаю, да, солнышко». Она наконец смогла отпустить свою боль.
Мне ее жалко. Она была очень одинокой. Николай обнял дочку.
Соня снова была обычным ребенком теплой, живой, с ясными глазами. «А знаешь, что я понял?» — сказал он. «Одиночество — это не всегда плохо.
Иногда нужно побыть одному, чтобы понять, что действительно важно. Как мы с тобой? Как мы с тобой?» Мама ушла, и сначала мне казалось, что это конец света. Но потом я понял, что у меня есть ты.
И это самое важное. Они пошли обратно к дому, держась за руки. В окнах горел теплый свет.
И дом больше не казался чужим или враждебным. Это был их дом, их убежище. «Папа, а мы останемся здесь жить?» Спросила Соня.
«А ты хочешь?» «Очень хочу. Здесь хорошо. И воздух чистый, и люди добрые.
А еще… А еще мне кажется, что тетя Ольга была бы рада, если бы мы остались. Чтобы в доме жили счастливые люди». Николай улыбнулся.
Его маленькая дочка была мудрее многих взрослых. В доме их ждал сюрприз. На кухонном столе стоял букет полевых цветов, тех самых, что росли у колодца.
Они были свежими, словно их только что сорвали, хотя ночью никто в дом не заходил. «Это от тети Ольги?» Спросила Соня.
«Наверное, от нее. Последний подарок». Они поставили цветы в вазу, и дом наполнился ароматом лета.
Николай понял, что это знак прощения, знак того, что Ольга наконец обрела покой. Соня легла спать, а Николай вышел во двор и подошел к колодцу.
«Спасибо, Ольга», — прошептал он в темноту. «Спасибо, что позволила нам остаться». В ответ был только ветер, но в этом ветре Николай почувствовал тепло.
Словно чья-то рука коснулась его плеча, мягко и успокаивающе. Утром они проснулись от пения птиц. Соня выглядела лучше, чем когда-либо, ее щеки румянились, а глаза блестели.
«Папа, сегодня такой хороший день!» — воскликнула она. И Николай согласился. День действительно был хорошим.
Первым из многих хороших дней, которые ждали их впереди. Николай сидел у колодца еще долго, прислушиваясь к ночной тишине.
Впервые за неделю звуки не доносились из глубины. Была только обычная деревенская ночь, шорох листьев, далекий лай собаки, тихое дыхание ветра. Когда он вернулся к тете Вере, та встретила его на пороге.
«Ну как?» — спросила старушка тревожно. «Кажется, все закончилось», — устало ответил Николай. Они зашли в дом, где спала Соня.
Девочка выглядела спокойной, ее щеки порозовели, а дыхание стало ровным и глубоким. Николай осторожно приложил руку ко лбу дочки, кожа была теплой, нормальной температуры. «Папа?» Соня открыла глаза и улыбнулась….
