* Брошенный муж с больной дочкой купил ветхий дом в деревне, но, услышав странные звуки из старого колодца, он решил спуститься…

Десять, одиннадцать, двенадцать. И, наконец, через пятнадцать секунд, донесся звук не удар о дно, а всплеск. Значит, внизу была вода.

Но почему так долго летел камень? Есть там кто? Окликнул он, чувствуя себя глупо. Его голос отразился от стен колодца и вернулся искаженным, словно пропущенным через какой-то фильтр. Плач мгновенно стих.

Наступила такая тишина, что Николай услышал не только собственное дыхание и стук сердца, но и что-то еще тихое шипение, словно воздух медленно выходил из огромного воздушного шара. Потом из глубины донесся голос, и Николай понял, что ошибался, думая о случайно упавшем человеке. Этот голос звучал так, словно его произносили под водой, и в нем была такая тоска, такая безнадежность, что у Николая мурашки побежали по спине.

Помоги мне! Пожалуйста! Я так долго жду! Голос был едва слышным, но абсолютно реальным. Женский, молодой, но в нем была такая усталость, словно он звучал уже много лет. Николай почувствовал, как волосы встают дыбом не только от страха, но и от жалости.

Кто бы это ни был, он или она явно страдали. Кто вы? Что с вами случилось? Крикнул он в колодец. Ответ пришел не сразу.

Сначала донеслось что-то похожее на всхлип, потом тихий смех, больше похожий на плач, и только потом слова «Не могу! Выбраться! Так долго! Здесь! Так холодно и темно! Помоги мне, пожалуйста! Я не хочу больше быть одна!» В последних словах была такая мольба, что Николай почувствовал физическую боль в груди. Слова доносились искаженно, словно из-под воды, но эмоция в них была настолько сильной, что не оставляла сомнений в подлинности страдания. Николай осмотрел веревку еще раз.

20 метров крепкого альпинистского шнура. Он привязал ее к старому дубу рядом с колодцем, сделал несколько узлов для надежности и проверил крепление. Дерево было мощным, корни глубокими выдержат.

Но прежде чем спускаться, он решил попробовать еще раз связаться с тем, кто был внизу. «Как вас зовут? Сколько вы там находитесь?» «Ольга». Донеслось снизу после долгой паузы.

«Меня зовут Ольга». «А время?» «Время здесь течет по-другому. Иногда кажется, что прошла вечность, а иногда, что я только что упала».

«Упали? Как это произошло?» «Я не помню точно. Было очень больно. В сердце.

И я подумала, что здесь будет лучше. Что здесь не будет боли. Но я ошиблась.

Здесь боль другая. Боль одиночества». Николай закрыл глаза.

Судя по всему, внизу была девушка, попавшая туда в результате попытки самоубийства. «Сколько она там провела? Дни? Недели? Как выжила без еды и воды?» «Ольга, я спускаюсь к вам. У меня есть веревка, мы выберемся».

«Правда?» В голосе послышалась такая надежда, что у Николая сжалось сердце. «Вы не обманываете? Люди часто обещают помочь, а потом уходят». «Не уйду.

Обещаю». Он еще раз проверил узлы, включил запасной фонарик и медленно начал спуск. Спуск в колодец оказался настоящим испытанием.

Первые несколько метров были не так страшны обычные каменные стены, покрытые мхом и влагой. Но чем глубже он опускался, тем более странными становились ощущения. Фонарь, привязанный к поясу, покачивался и бросал дрожащие тени на стены, но эти тени вели себя неправильно.

Они двигались несинхронно с движением света, словно жили собственной жизнью. Иногда Николаю казалось, что в тенях мелькают лица искаженные, полные боли, умоляющие о помощи. Камни становились все более скользкими.

То, что сначала казалось обычной влагой, при ближайшем рассмотрении оказалось какой-то слизью. Она была не просто мокрой, она была теплой, почти горячей, и пульсировала под пальцами, словно была живой. Николай старался не думать о том, что это может быть.

Запах тоже менялся. Задхлость и сырость постепенно уступали место чему-то другому сладковатому, тошнотворному аромату, напоминающему одновременно гниющие цветы и что-то химическое. Чем глубже он спускался, тем сильнее становился запах, и к нему примешивались другие ноты, металлический привкус крови и что-то еще, что он не мог определить.

Стены колодца тоже были необычными. На глубине примерно десяти метров камни стали другими более древними, покрытыми теми же загадочными символами, что он видел наверху. Но здесь символы были четче, глубже, словно выбитые с особой силой.

И они светились. Едва заметно, тусклым зеленоватым светом, но светились определенно. Николай остановился, чтобы рассмотреть один из символов поближе.

При свете фонаря он выглядел как спираль, окруженная странными знаками, напоминающими руны. Когда он дотронулся до символа, камень оказался теплым, и по стене пробежала едва заметная вибрация. «Где вы?» — крикнул он вниз.

«Совсем рядом. Я вижу твой свет. Он такой яркий.

Я так долго не видела света». Голос стал отчетливее, но в нем появились новые оттенки. Теперь он звучал не только полным отчаяния, но и каким-то… голодным.

Словно этот голос жаждал не только помощи, но и чего-то. Николай продолжил спуск, и вскоре обнаружил, что колодец на этой глубине начинает расширяться. Стены расходились в стороны, образуя нечто вроде пещеры.

Воздух здесь был еще более плотным, почти материальным, и дышать становилось все труднее. И тут его нога нащупала что-то твердое. Дно.

Но это было необычное дно колодца. Под ногами хлюпала не вода, а что-то вязкое, теплое. Николай направил фонарь вниз и увидел, что стоит по щиколотку в какой-то темной жидкости.

Она была почти черной, но с радужными разводами на поверхности, и от нее исходил тот самый сладковатый запах. Огляделся. Пещера оказалась больше, чем он ожидал.

Стены уходили в темноту за пределами света фонаря, а потолок терялся где-то наверху. И повсюду были те же светящиеся символы, образующие сложные узоры по всей поверхности стен. Но самое поразительное было в дальнем углу пещеры…