Брошенный муж с больной дочкой купил ветхий дом в деревне, но, услышав странные звуки из старого колодца, он решил спуститься…

«Старый он, еще дедушка мой рассказывал. Копали его в голодные годы, воды искали. Нашли, да только вода та была мертвая.

Кто пил, болел, а кто много пил и вовсе помирал. И что с ним стали делать? Засыпать хотели, да только засыпать не получалось. Земля проваливалась, камни тонули, словно дно бездонное.

А потом начались звуки. Говорят, что там кто-то живет. Кто-то, кто не может найти покоя».

Николай хотел рассмеяться, но что-то в голосе старушки заставило его серьезно отнестись к ее словам. В ее глазах читался страх не притворный, а настоящий, выстраданный годами. «Что вы посоветуете?» — спросил он.

«Уезжать отсюда. Пока не поздно». Но Николай не мог уехать.

У него не было денег на новое жилье, а главное Соня наконец начала поправляться. Деревенский воздух делал свое дело, кашель почти исчез, и девочка снова стала активной и жизнерадостной. Как он мог лишить ее этого из-за каких-то ночных звуков? Вместо отъезда он решил разобраться с колодцем раз и навсегда.

Если там действительно кто-то или что-то живет, то нужно это выяснить. В конце концов, он взрослый мужчина, и его не могут пугать деревенские суеверия. Николай купил в соседнем селе фонарь, веревку и крючок.

Если колодец действительно бездонный, то хотя бы узнает, насколько он глубок. А если там что-то есть, разберется с этим по-мужски. Ночные звуки между тем становились все отчетливее.

Теперь Николай ясно различал голос женский, молодой, полный отчаяния. Голос звал на помощь, умолял, плакал. Иногда казалось, что он зовет его по имени, но это могло быть игрой воображения.

«Коля! Помоги мне, Коля!» Сердце сжималось от этого зова. В голосе была такая боль, такая безнадежность, что Николай чувствовал физическую потребность помочь. Кто бы это ни был, он или она нуждались в помощи.

Соня тоже слышала голос. Девочка стала беспокойной. Часто просыпалась по ночам и просилась спать в отцовской кровати.

Она ничего не говорила, но Николай видел страх в ее глазах. «Папа, а что, если мы переедем?» Спросила она как-то утром, ковыряя ложкой кашу. «Почему, солнышко? Тебе здесь не нравится?» «Нравится».

Но голос в колодце. Он очень грустный. Мне его жалко.

Николай понял, что медлить больше нельзя. Соня слишком впечатлительная, и эти ночные звуки могут повредить ее психике. Нужно было действовать.

В тот же вечер, дождавшись, когда Соня заснет, Николай взял фонарь и веревку и направился к колодцу. Но сначала он решил подготовиться основательнее. В сарае нашел старую лестницу, проверил ее прочность, собрал инструменты, которые могли пригодиться.

Если там действительно кто-то нуждается в помощи, он должен быть готов к любой ситуации. Звуки начались, как только он вышел из дома тихий плач, который становился громче с каждым шагом. Но теперь Николай слышал в них больше деталей.

Это был не просто плач, это была целая гамма звуков. Взхлипы, стоны, иногда что-то похожее на слова. И еще один звук, который заставил его остановиться посреди двора, тихое бульканье, словно кто-то пытался дышать под водой.

Сердце бешено колотилось. Но он заставил себя идти вперед. При ближайшем рассмотрении, колодец оказался еще более древним, чем казалось днем.

Камни в его основании были не просто старыми, они были архаичными, словно оставшимися от какой-то давно забытой эпохи. На некоторых камнях виднелись странные символы, выбитые или процарапанные неизвестным инструментом. Николай достал телефон и сфотографировал несколько символов.

При свете вспышки они казались еще более зловещими изогнутые линии, напоминающие змей или корни деревьев, переплетенные в сложный узор. Один символ особенно привлек его внимание, он был больше остальных и располагался прямо над входом в колодец. Это была фигура, похожая на человека с раскинутыми руками, но вместо головы у нее была спираль.

Железная крышка съехала еще дальше, словно что-то изнутри пыталось ее сдвинуть. При ближайшем рассмотрении Николай обнаружил, что металл покрыт не просто ржавчиной, на нем были глубокие царапины, словно кто-то изнутри долго и отчаянно пытался выбраться. Странные пятна на камнях, которые при дневном свете выглядели как обычная плесень, теперь, в свете фонаря, напоминали что-то совсем другое.

Они образовывали узоры, почти как письмена, и были слишком симметричными, чтобы быть случайными. Николай наклонился ближе и различил в них силуэты человеческие фигуры, застывшие в позах агонии или мольбы. Воздух вокруг колодца был не просто холодным, он был пропитан какой-то тяжестью, словно насыщен невидимой влагой.

Дышать становилось труднее, и Николай почувствовал, как на лице выступает пот, хотя ночь была прохладной. Фонарь начал тускнеть, хотя батарейки были новыми. Он наклонился над отверстием и направил луч фонаря вниз.

Свет действительно терялся в темноте, не достигая дна, но теперь Николай заметил, что темнота эта была необычной. Она была плотной, почти материальной, словно черный туман, поглощающий свет. И в этой темноте что-то двигалось.

Сначала он подумал, что это игра теней, но движение было слишком целенаправленным. Что-то медленно поднималось из глубины, приближаясь к поверхности. Николай попятился от края, но не смог заставить себя уйти.

Он бросил камень и начал считать. Один, два, три. Секунды тянулись бесконечно…