Близнецы постепенно угасали, и отец не мог понять, что происходит. Перед отъездом он решил установить камеры, чтобы удостовериться в безопасности детей. Однако, просмотрев записи, он срочно вернулся домой первым же рейсом

Уложив детей, они вернулись на кухню. Полина достала папку с документами: результаты анализов, дневник наблюдений, фотографии найденных препаратов.
– Я не понимаю, – Никита провел рукой по лицу. – Как Надя могла? Она же любила их…
– Это была больная любовь, – тихо ответила Полина. – После смерти Марины она не справилась с горем. Ей казалось, что она помогает детям воссоединиться с матерью.
– А я? Я ведь сам привез их сюда. Доверил ей… – его голос сорвался.
– Вы не виноваты. Никто не мог предположить, что горе так исказит ее сознание. Сейчас ей помогут в клинике.
– Знаете, – Никита поднял на нее покрасневшие глаза, – когда вы позвонили, я думал, что сойду с ума. Все эти часы в самолете… Я представлял худшее. А приехал – и вижу их на ногах, улыбающихся.
– Теперь все будет хорошо, – Полина сжала его руку. – Они быстро восстановятся. Дети очень сильные.

За окном начинало светать. Новый день обещал стать началом другой жизни – без страха и болезни, без медленного угасания. Жизни, в которой дети снова будут бегать, смеяться и радоваться каждому дню.
– Спасибо вам, – просто сказал Никита. – За то, что спасли моих детей.

Первые дни после случившегося дались всем нелегко. Никита часто просыпался среди ночи и шел проверять детей, а потом долго стоял у их кровати, слушая спокойное дыхание. Полина осталась в доме – нужно было закончить курс восстановительной терапии. Максим регулярно привозил новости о Надежде.
– Она начала осознавать происходящее, – рассказывал он за вечерним чаем. – Психиатр говорит, что появилась положительная динамика. Когда приступы отступают, она плачет и просит прощения.
– А дети спрашивают о ней? – тихо поинтересовалась Полина.
– Нет, – покачал головой Никита. – Но иногда я замечаю, как они смотрят на ее закрытую дверь.

Жизнь постепенно налаживалась. Артем и Дима с каждым днем становились все активнее. Полина придумала специальную программу реабилитации, превращая упражнения в увлекательную игру.
– Тетя Полина, а мы сегодня будем строить замок? – спрашивал Артем за завтраком. Строительство из кубиков отлично тренировало мелкую моторику.
– А потом можно поиграть в пиратов? – подхватывал Дима. Игра в пиратов включала упражнения для укрепления мышц ног.

Никита с удивлением наблюдал, как преображаются его сыновья. Они снова начали смеяться, шалить, придумывать свои секретные игры. А однажды вечером он услышал, как Дима назвал Полину «мамой Полей». Она смутилась, но ничего не сказала, только крепче обняла мальчика.

– Знаете, – сказал как-то Никита, когда они сидели на веранде после ужина, – я вдруг понял, что впервые за три года не чувствую этой бесконечной тревоги. Как будто тяжелый камень с души упал.
Полина улыбнулась:
– Это правильно. Жизнь продолжается. И дети должны жить полной жизнью – веселиться, шалить, иногда даже баловаться.
– А вы? Вы ведь не уйдете? – вдруг спросил он, и в его голосе прозвучала тревога. – То есть, я понимаю, что лечение заканчивается, но…
– Не уйду, – просто ответила она. – Пока вы не попросите….