Бабуся помітила маленьку дівчинку, що плакала у могили її доньки, а коли підійшла ближче, то ЖАХНУЛАСЬ від того, ЩО там шептала дівчинка…

«Мама, почему ты умерла? Как бы я хотела, чтобы ты была здесь со мной.

Я так тебя люблю, я так по тебе скучаю». Слезы струились по ее лицу. Любопытная и обеспокоенная, Ирина поднялась и медленно подошла к девочке.

«Здравствуй, милая, что ты тут делаешь, у тебя все в порядке?» Спросила она, ее голос был наполнен материнской заботой, которая никогда не угасала. Девочка подняла глаза, ее лицо было мокрым от слез, а выражение — исполненным глубокой печали. «Я.

Я всегда прихожу сюда», — проговорила она, рыдая между словами. «Это могила моей мамы, но я не понимаю, почему здесь написано имя другого человека. Здесь написано Анастасия Сергеева, но это не ее имя.

Я так запуталась». Невинность и замешательство в глазах девочки ударили Ирину в самое сердце, но ее слова вызвали у женщины еще больше вопросов. «Как это так, милая?» — осторожно спросила Ирина, присаживаясь рядом с девочкой.

«Почему ты называешь эту могилу местом покоя твоей мамы? Здесь похоронена моя дочь, Анастасия». Девочка подняла на нее заплаканные глаза, полные замешательства. «Я не знаю, тетя», — ответила она дрожащим голосом.

«Мне папа всегда говорил, что моя мама лежит здесь. Но почему тогда тут написано другое имя?» Ирина Петровна, стояв в замешательстве, решила сесть рядом. «Так, милая, я должна разобраться во всем».

«Ничего не понимаю», — сказала Ирина, обнимая девочку за плечи. «Как тебя зовут?» «Меня зовут Люба», — ответила девочка, на лице которой сквозь слезы появилась легкая улыбка. Ирина кивнула, решив, что сделает все возможное, чтобы помочь Любе разобраться в этой загадочной ситуации.

Возможно, подумала Ирина, помощь Любе каким-то образом принесет покой, и ей самой, заставив в тени прошлого отступить. «Люба, милая, расскажи мне больше о твоей маме», — мягко попросила Ирина, стараясь начать разговор, который мог бы пролить свет на происходящее. Сидя рядом с девочкой, она протянула ей носовой платок, а ее добрые глаза побуждали малышку поделиться своей историей.

Люба вытерла слезы и посмотрела на Ирину, смесью робости и желания говорить, «Мою маму звали Анна. Анна Мартынова. Я всегда помню, как она улыбалась и пела мне песни.

Она ушла, когда мне было всего пять лет. Голос девочки был тихим и дрожащим, мне сказали, что она сильно заболела и умерла. Мне сказали, что она похоронена здесь.

Тут к ним подошел мужчина. Он выглядел обеспокоенным и торопливым. Все верно, я сам не раз приводил Любу сюда, пытаясь утешить ее, говоря, что ее мама нашла покой в этом месте, сказал он, опускаясь на колени рядом с Ириной и девочкой.

Но я никогда не понимал, почему на надгробии написано чужое имя. Всегда думал, что это какая-то ошибка. Его голос был полон растерянности и легкого раздражения.

«Меня зовут Виктор. Я отец Любы», — представился он, протягивая Ирине руку. Ирина Петровна, — ответила женщина, пожимая его руку.

Виктор продолжил, «Когда Анна умерла, я был настолько потрясен, что даже не стал проверять документы из больницы и похоронного бюро. Мне просто сказали, что она здесь, и я поверил». Ирина внимательно слушала, чувствуя боль Виктора и Любы.

Она знала, каково это, терять близких и оставаться с незаживающей раной в сердце. «Виктор, мне кажется, что здесь действительно произошла какая-то ошибка, и я твердо намерена выяснить, что именно», — сказала Ирина Петровна, внезапно почувствовав в себе новую решимость. «Мужчина с благодарностью посмотрел на нее, я тоже намерен узнать, что произошло, как оказалось, что здесь надгробье с именем вашей дочери.

Какая-то ужасная путаница. Если ваша дочь здесь, тогда где Анна?» С удивлением и шоком спросил сам у себя отец. Люба должна знать, где на самом деле покоится ее мама.

Ирина почувствовала сжимающее ее сердце, слыша его слова. Она знала, какой тяжелой бывает эта неопределенность, и не могла позволить, чтобы девочка и ее отец страдали от нее дальше. «Я предлагаю немедленно посетить офис-кладбище», — сказала она с уверенностью.

«Может быть, в записях есть ошибка или что-то упущенное. Мы обязательно выясним, что происходит». Они вместе направились в офис-кладбище.

Виктор держал Любу за руку, а Ирина шла рядом, обдумывая, как лучше объяснить ситуацию. Войдя внутрь, они увидели сотрудника, мужчину средних лет, с усталым выражением лица, сидящего за старым деревянным столом. Ирина сделала шаг вперед и заговорила твердым голосом, «Здравствуйте! Тут такое дело, нам нужно посмотреть записи о захоронении, зарегистрированном под именем Анастасии Сергеевой.

Есть вероятность, что произошла ошибка, и это необходимо прояснить ради ребенка, который потерял свою маму». Сотрудник поднял голову, слегка нахмурился и внимательно посмотрел на Ирину, а затем на Виктора и Любу. «Какая еще ошибка? Здесь такого не бывает», — уверенно сказал он, закрывая перед собой папку.

«Наши записи всегда точны, мы проверяем каждый документ». «О чем вообще речь? Выдохните и расскажите подробнее». Ирина Петровна была очень взволнована и не отступала.

«Послушайте», — сказала она, голос ее звучал чуть более напряженно, «мы говорим о серьезной путанице. На надгробии моей дочери стоит ее имя, но этот мужчина утверждает, что там похоронена его жена. И я хочу знать, как такое могло произойти».

Сотрудник нахмурился еще сильнее, но видя решимость Ирины, вздохнул и открыл журнал. «Хорошо, проверю записи», — нехотя ответил он. «Но, повторяю, такого просто не может быть».

Пока он искал нужные данные в компьютере и бумажных архивах, атмосфера в офисе оставалась напряженной. Виктор поглядывал на Ирину, стараясь не упустить ни одной детали. Люба прижалась к его ноге, крепко держа его за руку.

«Это крайне странно», — пробормотал мужчина, нахмурившись еще больше. «Наши архивы показывают, что несколько лет назад действительно была зафиксирована ошибка с маркировкой некоторых могил. Но почему-то это не исправили».

Ирина почувствовала, как ее сердце жалось. «Что это за ошибка?» — резко спросила она. Мужчина поднял глаза, его выражение стало менее уверенным.

«Я не могу дать вам точные детали прямо сейчас. Мне нужно провести более глубокую проверку. Это займет некоторое время.

Пожалуйста, сделайте это», — настойчиво сказала Ирина. «Нам нужны ответы». «Хорошо», — кивнул мужчина.

«Я обещаю разобраться». Когда они вышли из офиса, Ирина почувствовала, что сделан первый шаг к разгадке тайны, но в голове роились новые вопросы. Виктор поблагодарил ее за решительность, а Люба лишь тихо прошептала «Тетя Ирина, вы сможете найти мою маму?» Ирина, глядя в ее полные надежды глаза, твердо сказала «Да, Люба.

Мы обязательно все выясним, вместе с твоим отцом». Этой ночью Ирина Петровна почти не спала. Она лежала в кровати, глядя в потолок, а ее мысли постоянно возвращались к могиле дочери.

Разговор с Виктором и Любой, путаница с именами, странное ощущение, что все не так, как кажется. Все это не давало ей покоя. Что, если это действительно не Анастасия? Думала Ирина, ощущая, как тревога охватывает ее все сильнее.

Может, там реально похоронена Анна? Но кто тогда виноват в этой путанице? Она вспоминала тот день, когда ей сообщили о смерти дочери. Удар был таким сильным, что она едва могла думать. Все оформление похорон взяли на себя друзья и сотрудники больницы.

Ее убедили, что это Анастасия, и она, подавленная горем, даже не задумывалась о том, чтобы перепроверить документы. Но ведь можно провести эксгумацию. Мелькнула мысль, которая словно зажгла в Ирине огонек надежды.

Если она сможет подтвердить, что в могиле действительно ее дочь, или узнать, что там покоится кто-то другой, это станет первым шагом к истине. На следующее утро, едва дождавшись рассвета, Ирина поднялась с кровати. Она оделась, наскоро выпила чашку чая и направилась в ближайшую клинику, чтобы проконсультироваться с врачом.

Кабинет Дмитрия Александровича Соколова, опытного и спокойного терапевта, всегда внушал Ирине доверие. Она не раз обращалась к нему за помощью и знала, что он всегда готов выслушать и дать дельный совет. Когда она вошла в кабинет, Дмитрий Александрович сразу заметил ее напряженное лицо.

«Ирина Петровна, что-то случилось? Вы выглядите обеспокоенной». Ирина села на стул напротив него и, не зная, с чего начать, замолчала на мгновение. Затем тихо произнесла, «Дмитрий Александрович, я не знаю, как это правильно сказать…