«- Аня, моя мать, взяла в кредит 2 миллиона, чтобы купить дом. Теперь придется продать твою квартиру, чтобы погасить долг, и не смей даже спорить, а то «зубов не будет». Рявкнул муж, замахнувшись. Аня лишь улыбнулась, и спокойно сказала это….

Она знала финансовые привычки семьи мужа и не верила, что все пройдет гладко. Их худшие опасения начали сбываться уже через три месяца. Валентина Павловна переехала в новый дом, продав городскую квартиру.

Ирина, вопреки прежним планам, снимала комнату в коммуналке, объясняя это тем, что маме нужны были деньги на обустройство. Виктор регулярно ездил в пригород, помогая матери с ремонтом и обустройством, тратя на это почти все выходные и значительную часть семейного бюджета. Когда это закончится? Не выдержала Аня после очередных выходных в одиночестве.

Мы почти не видимся, ты все время либо на работе, либо у матери. Потерпи немного, попросил Виктор. Еще пара месяцев, и основные работы будут закончены.

Потом будем ездить туда только отдыхать. Мне кажется, ты не понимаешь, грустно сказала Аня. Дело не только в твоем отсутствии.

Ты тратишь наши общие деньги на дом, которым будет пользоваться твоя мать. При этом наши с тобой планы ремонт в этой квартире, поездка в отпуск, все отложено на неопределенный срок. У нас есть крыша над головой, есть работа, что тебе еще нужно.

Раздраженно ответил Виктор. Можно же немного потерпеть ради близких. Аня поняла, что они говорят на разных языках.

Для нее семья, это прежде всего они с Виктором, их благополучие и будущее. Для Виктора, семья, это в первую очередь его мать и сестра, а жена должна принимать это как должное. Напряжение достигло критической точки, когда однажды вечером Виктор вернулся домой, необычно взвинченным.

Он метался по квартире, что-то бормотал себе под нос, избегал смотреть Аню в глаза. «Что-то случилось?», спросила она. «Нам нужно серьезно поговорить», Виктор наконец остановился и посмотрел на жену.

У мамы проблемы с банком. Из-за какой-то ошибки в документах, они требуют досрочного погашения значительной части кредита. Иначе грозятся изъять дом.

«Сколько?», напрямую спросила Аня, чувствуя, что разговор идет к неизбежному. «800 тысяч», Виктор опустил глаза. «У мамы таких денег нет, у меня тоже.

Наши сбережения – это капли в море. И…», Аня уже знала, что услышит дальше. «Я думал, может, мы могли бы продать твою, то есть нашу, вторую квартиру?», Виктор говорил быстро, словно боялся, что его перебьют.

Сейчас хороший рынок, мы бы получили больше, чем вложили. Часть денег пошла бы на погашение маминого кредита, а остальное могли бы положить в банк или инвестировать. Аня молчала, пытаясь осмыслить ситуацию.

В голове крутились десятки вопросов, почему банк вдруг потребовал досрочного погашения. Что это за ошибка в документах? Почему нельзя рефинансировать кредит или договориться о рассрочке? Но она понимала, что спрашивать бессмысленно Виктор, либо не знал ответов, либо не хотел их озвучивать. «Нет», – твердо сказала она.

«Я не буду продавать квартиру. Это моя добрачная собственность, я купила ее на свои деньги, выплачивала ипотеку. Это мой личный финансовый резерв, и я не собираюсь его тратить, на решение проблем твоей матери, которые она сама себе создала».

Что значит «нет»? Виктор повысил голос. «Аня, ты не понимаешь. Речь идет о крыше над головой моей матери.

Банк заберет дом, она останется на улице. Не останется, – спокойно возразила Аня. У нее есть ты, есть Ирина.

Можно снять квартиру, в конце концов. Это будет гораздо дешевле, чем содержать дом. Ты предлагаешь моей матери жить в съемной квартире?» Виктор был в ярости, после того, как она всю жизнь мечтала о собственном доме.

«Я предлагаю твоей матери жить посредством», – Аня тоже начала злиться. «Нельзя покупать то, что не можешь себе позволить, а потом ожидать, что кто-то другой будет решать твои проблемы». Они спорили до глубокой ночи.

Виктор переходил от уговоров к угрозам, от обещаний к обвинениям. Аня оставалась непреклонной. Она понимала, что если сейчас уступит, это создаст опасный прецедент.

В будущем любая прихоть свекрови будет оплачиваться из их семейного бюджета. Наконец Виктор сдался точнее, сделал вид, что сдался. Он ушел спать в гостиную, бормоча что-то о бессердечности и эгоизме.

Аня осталась в спальне, но долго не могла уснуть. Она понимала, что их отношения висят на волоске, но не видела другого выхода. Уступить в таком важном вопросе, значило бы потерять самоуважение и контроль над своей жизнью.

Утром Виктора уже не было дома, ушел на работу раньше обычного, не попрощавшись. Аня тоже собралась и поехала в офис, стараясь сосредоточиться на профессиональных задачах и не думать о домашних проблемах. День прошел в напряжении.

Аня не могла сосредоточиться на работе, постоянно возвращаясь мыслями к вчерашнему разговору. Несколько раз она порывалась позвонить Виктору, но каждый раз откладывала телефон. О чем говорить? Ее позиция не изменилась, а извиняться за то, что защищает свои интересы, она не собиралась.

В обеденный перерыв ей позвонила свекровь. Аня колебалась, отвечать или нет, но в конце концов взяла трубку. «Анечка, деточка», — голос Валентины Павловны, — звучал непривычно заискивающе, мне Витя рассказал о вашем разговоре.

«Я все понимаю, правда. Это твоя квартира, твои деньги. Но пойми, и ты меня, я старая женщина, всю жизнь мечтала о собственном уголке с садиком…