«Дорогой, раз твоя зарплата принадлежит твоей маме, то моя моим родителям!». В день получки Лариса все до копейки отправила своей маме. А когда муж попросил на ужин КОТЛЕТЫ, жена ему просто сказала ЭТО…
Лариса медленно помешивала чай, наблюдая за тонкой спиралью пара, поднимавшегося над чашкой. Воскресное утро обещало быть таким же, как десятки предыдущих: тихим, размеренным и с неизбежным звонком от Анны Петровны. Где-то в глубине квартиры Дима возился с неисправным смесителем, время от времени чертыхаясь, когда гаечный ключ соскальзывал с проржавевшей гайки.
«Ты там как, справляешься?» — крикнула Лариса, прекрасно зная ответ. «Да чтоб его!» — донеслось из ванной. «Придется сантехника вызывать».
Лариса вздохнула, мысленно подсчитывая расходы. Сантехник, продукты на неделю, коммунальные платежи, проездной. Деньги таяли быстрее, чем успевали поступать на карту.
Особенно с учетом регулярной дани, которую Дима исправно отправлял своей матери. Их знакомство с Димой три года назад казалось подарком судьбы. Лариса, уставшая от бесконечной череды неудачных свиданий с самовлюбленными менеджерами и поверхностными творческими личностями, не ожидала встретить в библиотеке застенчивого инженера, который пришел сдать стопку технических журналов.
«Вы знаете, у вас упало», — начал он тогда, протягивая ей закладку. «Спасибо», — Лариса улыбнулась, отметив про себя его внимательные серые глаза.
«Наверное, выпало из „Мастера и Маргариты“. Булгаков?» — неожиданно оживился он. «Рукописи не горят. А вы перечитываете или впервые?» Так началась получасовая беседа о литературе, перетекшая в обмен номерами телефонов, а затем и в свидание в уютной кофейне недалеко от библиотеки. С Димой было удивительно легко: никакого позерства, никаких попыток произвести впечатление. Просто искренний, добрый человек с широким кругозором и каким-то детским восхищением миром.
Свадьбу сыграли через год, скромную, но душевную. Именно тогда Лариса впервые по-настоящему познакомилась с Анной Петровной. «Дима у меня всегда был особенным мальчиком», — произнесла тогда свекровь за праздничным столом, сжимая руку сына так, будто тот пытался сбежать.
«Я ведь одна его растила, без отца. Все для него, все ради него. И теперь я его с тобой делю, берегись, девочка».
Последняя фраза была произнесена с улыбкой, но глаза Анны Петровны оставались холодными. Гости рассмеялись, принимая это за шутку, но Лариса почувствовала холодок, пробежавший по спине. Звонок телефона вырвал Ларису из воспоминаний.
«Это мама», — произнес Дима, вытирая мокрые руки о полотенце. «Сейчас отвечу». Лариса внутренне напряглась…
