Тетя, вам случайно малыш не нужен? Заберите моего братика, ему 5 месяцев, и он очень хочет кушать… Услышав это, Марина обернулась и увидела 8-летнего мальчика с младенцем на руках. А когда развернула одеяльце, ОЦЕПЕНЕЛА от увиденного…
Октябрьский ветер играл опавшими листьями, закручивая их в маленькие вихри у ног прохожих. Небо, затянутое плотными серыми облаками, казалось мрачным. Марина накинула капюшон плаща и ускорила шаг.
Воскресный рынок закрывался через час, а ей ещё нужно было успеть купить овощи, фрукты и зелень на неделю — маленький ритуал, сохранившийся с тех пор, когда готовить приходилось на двоих. В голове привычно крутились обрывки несделанных дел: отчёт, который необходимо сдать в понедельник, проверка данных для клиента, звонок маме. Рука машинально сжимала в кармане список покупок, написанный на обратной стороне какого-то чека. Очередной день, вписывающийся в монотонную последовательность одинаковых будней и выходных, размеченных долгом и необходимостью, а не радостью.
Возле входа на рынок толпились люди. Кто-то бережно укладывал в пакеты последние сезонные яблоки, кто-то торговался за свежую рыбу, а продавцы уже начинали складывать непроданный товар. В этом хаосе звуков и запахов она почувствовала себя частью большого города, где каждый спешит за своим счастьем, даже не подозревая, насколько иллюзорной может быть эта погоня.
Внезапно что-то дёрнуло её за рукав — так слабо, что можно было бы списать на случайное прикосновение в толпе. Но Марина оглянулась и застыла. Перед ней стоял мальчик.
В первую секунду она заметила только его глаза — серые, как предгрозовое небо, слишком серьёзные для детского лица. Взгляд, который мог бы принадлежать старику, прожившему долгую, полную лишений жизнь. Тонкая куртка с чужого плеча, растянутые на коленях джинсы и растрёпанные русые волосы — всё это отмечал её взгляд, но в сознании отпечатались лишь глаза, в которых застыла взрослая решимость. «Вы можете помочь?» Голос звучал неожиданно тихо, но твёрдо. Только тогда Марина заметила свёрток в его руках.
Из грязного, некогда белого одеяла выглядывало крошечное личико младенца. Розовые щёчки контрастировали с бледностью старшего ребёнка, а маленький носик подрагивал во сне. Мысли путались.
Где их родители? Почему они одни? Может, мать отошла в магазин? Вопросы вихрем проносились в голове, но ответов на них не было. «Тётя!» Мальчик смотрел прямо в глаза, как будто взвешивая каждое слово. «Вам случайно малыш не нужен? Заберите моего братика, ему пять месяцев, и он очень хочет кушать». Слова ударили под дых сильнее, чем любой физический удар. Мир вокруг на секунду потемнел, а потом вернулся, но уже другим — как будто кто-то сорвал привычную декорацию и обнажил изнанку реальности.
Марина смотрела на прохожих, которые обтекали их, словно река обтекает камень. Кто-то отводил глаза, кто-то вообще не замечал двух детей без сопровождения взрослых. Мир продолжал жить своей обычной жизнью, в то время как два маленьких человека балансировали на краю пропасти. «Где твоя мама?» Марина присела на корточки, оказавшись на одном уровне с ребёнком.
«Не знаю». Его плечи едва заметно опустились, выдавая усталость, которую он пытался скрыть. «Мама ушла несколько дней назад. Сказала, что скоро вернётся, но…» Он прижал к себе свёрток крепче. «Нам нечего есть. А Тёмка всё время плачет». «А папа? Бабушка?» Марина судорожно перебирала возможные варианты.
«Нету», — мальчик покачал головой. «Только тётя Лида из соседней квартиры иногда помогает, но она сейчас в больнице». Младенец вдруг заворочился, и из свёртка донёсся слабый плач.
Мальчик тут же начал укачивать братика, неловко покачиваясь из стороны в сторону. «Меня зовут Дима», — произнёс он, не отрывая взгляда от малыша. «А это Артём. Ему пять месяцев. Он хороший, почти не плачет, только когда голодный». В его словах сквозила такая недетская забота, что у Марины защемило сердце.
Она смотрела на мальчишку, взявшего на себя непосильную ношу, и не могла представить, каково это в восемь лет стать единственным защитником для беспомощного младенца. «Я боюсь, что нас заберут», — Дима продолжал говорить, и его голос дрогнул впервые за весь разговор. «В опеку. И тогда мы с Темой больше не увидимся. Нас разделят». Артём громче заплакал, его крошечные ручки выбились из одеяла и беспомощно затрепетали в воздухе.
Маленькое личико сморщилось, приобретая багровый оттенок. «Он голодный», — в глазах Димы мелькнул страх. «Я пытался дать ему молоко, но оно скисло, а больше денег нет».
Время как будто остановилось. Марина видела, что малыш действительно голоден, что ситуация критическая. Решение пришло само собой, без внутренних споров и сомнений, которые обычно сопровождали важные шаги в её жизни.
«Пойдём». Она протянула руку к свёртку. «Можно, я подержу Артёма? Я вас накормлю, согреетесь у меня дома, а потом мы разберёмся, что случилось с вашей мамой»…
