«Ну що ж, змушений буду тебе п0kа ратu дівчинко моя»!» — грубо звернувся чоловік до молодої дружини. Та коли напився і заснув, дружина наважилась і зробила ЦЕ…

Аля пробиралась сквозь сугробы, ступая по пушистому снегу в одних домашних тапочках. Поземка обжигала ноги своей морозной хваткой. Руки замерзли, до ближайшей остановки оставалось всего метров пятьдесят.

Но Алевтине казалось, что пройти этот путь в тонкой пижаме практически невозможно. Лишь бы кто-то подвез! Лишь бы подвез! Она встала на остановке и подняла руку. Ее не смущал внешний вид, и какие тут смущения, когда она наконец-то вырвалась из настоящего плена.

Почти недели в заточении, полные избиений и унижений. Наконец-то она сбежала от Димы, которого до недавнего времени так безумно любила. Когда-то ей даже нравилось, как он сердится, с таким серьезным выражением лица и искоркой в глазах.

Аля представляла, что так выглядят отцы, которые ругают своих непослушных дочек, и это даже вызывало у нее умиление. У Али никогда не было отца, а мать она не помнила. Мама умерла, когда Алевтине было три года.

В детдом поначалу приходила какая-то пожилая, плачущая родственница с угощениями, но вскоре и она перестала навещать. Алю взяли в многодетную семью, но почему-то вернули обратно, вероятно, из-за ее частых болезней. Так и прошло все детство в казенных стенах.

После детдома ей выделили комнату в коммуналке. Но сосед-пьяница устроил там пожар. Она продала все, что осталось от выжженной комнаты и отправилась в никуда.

Снимала квартиру с подругой Вероникой, работая швеей в ателье. Как-то нужно было выживать и пробиваться в этой жизни. У Али были романы.

Но все они казались ей несерьезными, пока не появился Дима. Симпатичный парень, на восемь лет старше, с собственной квартирой, доставшейся ему по наследству. Али тогда не осознавала, что эта квартира станет для нее ловушкой, а Дима – источником страданий.

Сначала все выглядело прекрасно. Он дарил ей цветы, ведь никто до этого не делал ей таких подарков. «Какой-то он у тебя угрюмый», – замечала Вероника.

«Букеты приносит, а улыбки не хватает». «И что с того? Зато он меня любит», – отвечала Аля. «И мне нравится его серьезность.

Я чувствую себя рядом с ним защищенной, как за каменной стеной. Пусть он и хмурый, но я знаю, что могу на него положиться. Не завидуй».

Вскоре Аля переехала к Диме, забрав с собой все документы и вещи. Он не звал ее замуж, слишком ценил свою свободу, как сам говорил. Его родственники жили далеко и не общались с ним, и Аля этому была рада…