80-річна бабуся копала картоплю і лопата наштовхнулась на труну. Бабуся з цікавості вирішила викопати. Коли люди її відкрили, ЗБЛІДЛО все село

Все, кто в доме отдыхают, кто на огород поплелся. Вот уже один край хорошо видать. Что-то не по себе стало бабе Наде.

Уж совсем не сундук напоминала эта находка. И вскоре сердце у нее так и ушло в пятки. Из земли торчал гроб.

Небольшой, самодельный, совсем еще не истлевший. Ох, господи! Так и ахнула старуха и на землю рядом с вырытой ямой плюхнулась. Это же Гришка зарыл, больше некому, его ведь она просила огород посадить.

Вот паршивец! Баба Надя быстро соображала, что делать, заявить на родного племянника. Так ведь посадят дурака, а что делать, пусть отвечает. А кого же он там спрятал? Догадка обожгла надежду.

Это же Люську свою он зарыл у бабы Нади в полисаднике. Видать, поругались, он ее и приголубил лопатой. А потом в ящики пристроил под березкой у тетки.

Вот дурак! Допился! Что же теперь будет? Принюхалась баба Надя к ящику. Вроде даже мертвичиной потянула. Ох, беда! Завыла старуха на всю округу.

Вскоре сбежались соседи, прохожие. Даже с соседних улиц народ подтянулся. В деревне свои социальные и информационные сети.

Быстро, надежно, достоверно, надо вам сказать. И вот стоит народ над ямкой, вырытой бабой Надей. Решают, что же им делать.

Надо вытащить и глянуть, кто там. Говорят одни. Тебе надо, ты и тащи.

Отмахиваются другие. Не хватало еще мертвяка трогать. Там же заразы столько, вон как воняет.

Так уйдите отсюда, отвечают им третьи. Чего третесь здесь? Так интересно же. Вскоре кто-то все же вспомнил позвать председателя совета.

А тот уже участкового с райцентра вызвонил. Примчался страж полиции, бледный весь. Это же надо в конце месяца, в самый отчетный период.

И такое происшествие. Одно успокаивало. Вроде как преступник почти пойман.

Гришка, это Гришка. Всхлипывая, говорила баба Надя уже участковому. Вот гад.

Так мою сестру покойную опозорил. И меня. Это он свою Люську здесь убил и прикопал.

Точно убил. Кивали одни соседи. Ведь после того, как картошку они у бабы Нади посадили, ее в деревне никто не видел.

Думали, в город уехала. Гришка ведь так всем говорил. Ага, а она тут была.

Картошку вон в старухе удобряла. Вздыхали другие. Бабе Наде от этих слов совсем не в моготу стало.

Это что же получается, весь урожай в полисаднике на смарку? Как теперь есть эту картошку, где все лето мертвяк лежал? Только выкинуть.

Так, а где Григорий? Строго спросил участковый, выискивая глазами непутевого племянника, пострадавший. А баба Надя себя именно такой и считала.

Так что он, совсем дурак тут тереться? Сбег! Выкрикнул кто-то. Так может и не виноват Гришка, вдруг задумчиво произнес председатель. Разобраться во всем надо, а для начала вскрыть гроб не мешало бы.

От этих слов половина присутствующих так и схлынула к забору, подальше от гроба. Одна баба Надя, сидящая на кучке картошки, так и осталась, да участковый с председателем.

Но вскоре, страж порядка все же нашел нужные слова, и парочка мужиков, вооружившись лопатами, принялись вытаскивать гроб из земли.

Тяжелый, вытирая пот, сказал один из них после. Вроде и мелкая та Люська была, а чего такая тяжелая? Килограммов сто пятьдесят, не меньше. Да это ящик тяжелый, ответил другой.

Прям, он вообще фанерный какой-то. Так, поругиваясь, мужики принялись вскрывать крышку. Вскоре заскрепили гвозди, затрещали доски, и крышка отскочила.

Все присутствующие разом вытянули шеи, устремив свои взгляды в гроб. Страшно, но интересно же. Баба Надя тоже глянула.

Да так и обомлела вся, побледнела. «Это что же такое происходит, люди добрые?», – закричала она не своим голосом. «Убили, убили меня, как же жить теперь?» Старуха зашлась в рыданиях, кинулась к ящику…