80-річна бабуся копала картоплю і лопата наштовхнулась на труну. Бабуся з цікавості вирішила викопати. Коли люди її відкрили, ЗБЛІДЛО все село
Баба Надя на своем веку повидала многое. Особенно ей в память врезалось ее послевоенное детство, когда все время хотелось есть. Особенно тяжко было к весне, когда заканчивались скудные запасы в погребе.
Худосочная коровка давала молока лишь теленку, а им, пятерым детям в семье, доставалось от бедной Зорьки лишь по полстакана каждому этого поистине волшебного напитка. Мать варила какие-то затирухи, кисели, но растущим организмам хотелось мясо или на худой конец яиц. Но куры к весне совсем квелые были, им бы до тепла дотянуть, какие там яйца.
Все так жили. И лишь к маю деревенская ребятня, воспрянув духом, устремлялась в леса, там, разворошив гнезда куропаток ворон и галок, они сооружали костерок на поляне, варили в чумазом чугунке, добытые из тех гнезд яйца, пекли картошку, которая иногда оставалась после посадки. Девчонки ковыряли какие-то корешки, заваривали как чай.
И потом все наслаждались едой, общением, хорошо было и вкусно. То, что в жизни должно быть вкусно и сытно, Надежда поняла именно с детства, а иначе зачем жить? И после, уже выйдя замуж за сельского кузнеца Ивана, она всю жизнь старалась, чтобы их дом был полная чаша. Когда грянула перестройка, Надежда уже на пенсию вышла.
Она быстро смекнула, что времена настают тяжелые, а потому надо готовиться. По лесам ведь, как в детстве, теперь не полазишь. До куропаток к тому времени всех перевели, поля химикатами обрабатывали, леса от гусениц травили, вот и подохли птицы или улетели, а галок и сорок не камельфо гонять пожилому человеку.
Словом, Надежда в эпоху тотального дефицита стала завсегдатаем всех очередей, которые с самой ночи выстраивались на крыльце сельского магазина. В первых рядах притом, а потому пустой после очередной привозки никогда не приходила. Муж Иван даже поругивал запасливую жену, вот зачем им эта китайская стена из хозяйственного мыла в старом шифоньере в коридоре или водка, бутылки с которой стояли ровными рядами в спальне за кроватью.
Но Надежда говорила «надо» и выбиралась в очередной поход, в райцентр, там она тоже частенько бывала, привозила нарядные платки, простенькие платья, а раз мужу урвала замечательный костюм польский, в нем и хоронили Ивана. Умер муж в середине девяностых, когда сын уже в городе жил, а дочка уехала туда же учиться, поздняя она была у Нади, после сорока уже родила. Как Надежда доучила дочь на свою скромную пенсию, одному богу известно, но смогла, и учила, и денег с собой давала, и полные сумки дочка везла из деревни….
