5 років оплакував померлу дружину, але одного разу, увійшовши на кухню, чоловік ОНІМІВ, побачивши у вазі квіти, які лише вранці відніс ЇЙ НА МОГИЛУ
Это Ильф и Петров. Все претензии к ним». Обняла она подругу и уже другим тоном сказала:
«Анюта, так ведь парень что надо? Не будь страусом. Не прячь голову в песок. Я хочу сказать, дай понять, что он тебе нравится».
«Ну это вряд ли», — подумала Аня. А вот Сергей думал по-другому. И на последней паре вдруг написал ей записку.
Смешно, наверное, сидеть рядом и писать записки. Но всё вышло, как вышло. А в записке было несколько слов:
«Аня, можно я с тобой сегодня встречусь? Я имею в виду без Алисы. Очень рад». Аня прочитала и кивнула.
Сергей тут же ещё одну: «В семь вечера у твоего подъезда можно?» Аня посмотрела на него и вслух спросила: «Ты что, знаешь, где я живу?» Сергей прижал палец к губам, напоминая, что они на лекции, да ещё и перед столом преподавателя, и написал ещё одну записку:
«Давно знаю. И окна твои знаю. Так в семь? Да, Аня?» Аня ещё раз кивнула.
А когда пара закончилась, выбежала из аудитории, не обращая внимания на крик Алисы: «Анюта, ты куда? А я?» Конечно же, Алиса её догнала. Но это был первый раз, когда Анюта ничего не сказала о сегодняшних семи вечера.
Дома Аня приготовила папе ужин, дождалась его, накормила и сказала, что уйдёт ненадолго. Вышла, закрыла за собой дверь, посмотрела на часы. Ровно семь.
Хотела, как в кино или романах, опоздать, но стало стыдно. И она спустилась вниз. У подъезда стоял Сергей.
В руках держал три кремовые розы. «Откуда он знает, что это любимые мои цветы?» — подумала Аня и подошла к нему. Ну вот как так получилось, что они бросились друг к другу, и Сергей нежно поцеловал её? Не виделись всего несколько часов, а у обоих было чувство, что сто лет.
Когда папа вечером пришёл с работы, он сразу заметил розы, которые Аня поставила в вазу на их кухонном столе. Папа подошёл к букету, пригляделся поближе и резко отскочил так, что чуть не рухнул на кафель. Обернулся и с абсолютно белым лицом спросил: «Откуда тут мамины розы? Я сегодня утром принёс ей на могилу точно такие же».
Один из лепестков был в форме сердца. Аня это сходство заметила ещё, когда только увидела Сергея у подъезда. А сейчас и папа об этом сказал.
Совпадение? Может, Сергей тоже любит такие розы? И опять тёплая волна будто накрыла её с головой. Первой о том, что у них с Сергеем произошло, узнала Алиса. «Даю добро».
Алиса была в своём репертуаре, но Аня знала: подруга рада за неё. Алиса выдержала паузу, а потом сказала:
«Ну, это будем считать программа минимум. А папа? Вот где, я так понимаю, программа максимум. И ни единой подвижки, да?» «Да», — грустно согласилась Аня.
Ей было неловко чувствовать себя счастливой на фоне папы. Она и ему, и Сергею ещё ничего не говорила только поэтому. Но понимала, сказать обязательно надо.
И познакомить их. До сих пор ни Аня у Сергея дома не была, ни он у неё. Хотя неоднократно приглашал к себе.
Не раз говорил, что хочет Аню познакомить с мамой. Но это было возможно только в выходной. В госпитале ещё не всё было организовано, а больные постоянно поступали.
И маме приходилось работать допоздна. Оставались только выходные. И то, если не было тревожного звонка из госпиталя.
Если честно, Аня побаивалась встречи с мамой Сергея. Вдруг она не понравится. Сергей, она была уверена, её в обиду не даст.
Но нельзя становиться между ним и его мамой, которая, как узнала Аня, сама растила сына. Это всё равно, если бы кто-то, даже Сергей, вдруг оказался между папой и Аней. «Как бы я тогда поступила?» — всё чаще спрашивала себя Аня и боялась ответить.
Но всё когда-нибудь происходит. Вот и на день рождения Сергея, который накануне отмечали почти всей группой в кафе, а потом он пригласил в воскресенье к себе домой, сказав, что будут только они с мамой, Аня должна была пойти. И хотела пойти.
Даже вопреки опасению, что не понравится его маме. В субботу она с папой, как всегда, закупила продукты и приготовила обед. Потом, пройдя через душ и урчащий фен, вышла к папе.
Он смотрел телевизор. Аня сказала, что идёт на день рождения к парню из группы. «Тебя забрать оттуда?» — спросил папа.
«Не надо, нас с Алисой мальчики проводят». Не смотря папе в глаза, соврала Аня. Она быстро пошла в свою комнату и стала переодеваться.
Было стыдно. Если бы Аня раньше рассказала про Сергея, сейчас не пришлось бы врать. По поводу врать, ещё при маме у них это было не принято.
Мама вообще в шутку считала это смертным грехом. И папа поддерживал её в своей манере: «Нет, и не было такой индульгенции, чтобы откупиться от лжи…»
«Я всё исправлю», — дала себе слово Аня. Уже при полном параде решила, что к строгому платью надо бы какую-нибудь деталь. Распахнула пошире гардероб и увидела мамин тонкий из кашемира платок с турецким рисунком — огурцы.
Мама тоже набрасывала этот платок к однотонному платью. Аня помнит, как сразу преображалось и платье, и весь облик мамы. Она взяла косынку, и её обволок аромат любимых маминых французских духов — «Опиум»…
