(2) Я НЕ ЛЮБИЛ тебя все 50 ЛЕТ. Мне было ВЫГОДНО — Сказал муж на юбилее свадьбы. Гости ЗАМЕРЛИ от ответа…
Прошел месяц. Ольга немного окрепла, новые лекарства помогали, да и домашняя забота сделала свое дело. Она даже смогла несколько раз выйти во двор, посидеть на скамейке, подставив лицо осеннему солнцу. Но пора было ехать в Ялту — там ее ждало обследование в онкоцентре, назначенные процедуры.
«Я приеду к тебе, как только ты устроишься», — сказала Надежда, помогая сестре собирать вещи. «Помогу с документами на лечение, с квотой».
Ольга кивнула. «Приезжай. Места хватит. У меня квартирка маленькая, но уютная. И до моря близко, будешь гулять по набережной, силы набираться».
К удивлению Надежды, Иван сам вызвался отвезти Ольгу на вокзал. «Я быстро, туда и обратно», — сказал он и помог Ольге собрать вещи. Когда он вернулся домой, в руках у него был скромный букет полевых цветов — ромашки, васильки, колокольчики. Такие же, как те, что он дарил Надежде в их юности.
«Это тебе», — смущенно сказал он, протягивая букет жене. «Давно не дарил цветов».
Надежда приняла букет, поставила в вазу. «Спасибо, Ваня. Красивые».
Вечером они сидели на балконе, смотрели на закат. Иван взял руку жены в свою — не по привычке, а по желанию. «Знаешь, Надя», — сказал он задумчиво, — «я ведь всю жизнь думал, что упустил что-то важное, когда выбрал тебя, а не Ольгу. А теперь понимаю, что приобрел гораздо больше, чем потерял».
Надежда мягко улыбнулась. «Не вскрывай старые раны, Ваня. Мы прожили хорошую жизнь. Разную, сложную, но нашу».
«А ты не жалеешь?» — спросил Иван вдруг. «Что прожила с человеком, который не мог любить тебя всей душой?»
Надежда долго смотрела на заходящее солнце. «Нет, Ваня. Не жалею. Каждый любит, как умеет. Может, в этом и есть настоящая любовь — не в страстях-мордастях, а в каждодневной жизни, бок о бок».
Иван крепче сжал ее руку. «Ты мудрая, Надя. Всегда была мудрее меня».
Через месяц они собрались к Ольге в Ялту. Надежда волновалась, как там сестра, как перенесла обследование. Телефонные разговоры были скупыми — Ольга не любила жаловаться. Черное море встретило их ласковым бризом. Ольга ждала на перроне, исхудавшая, но с каким-то внутренним светом в глазах. «Доктора говорят, есть шансы», — сказала она, обнимая сестру. «Новая методика, экспериментальная. Попробуем».
В маленькой квартирке с видом на море они прожили две недели. Надежда готовила, Иван чинил протекающий кран и расшатанные стулья, Ольга водила их на набережную, показывала свои любимые уголки. Однажды, сидя на скамейке у самой кромки моря, три пожилых человека — две сестры и мужчина, связавший их судьбы, — вдруг одновременно рассмеялись.
«Господи», — сказала Ольга, вытирая слезы смеха, — «как же по-дурацки получилось у нас в молодости. Драма, страсти, обиды. А сейчас сидим, три старика, и все кажется таким мелким, ненужным».
«Не говори», — кивнула Надежда. «Жизнь прошла, а мы только сейчас по-человечески поговорили».
«Зато успели», — тихо сказал Иван, глядя на набегающие волны. «Вон, сколько людей умирает, так и не сказав главного своим близким».
Они сидели молча, слушая шум прибоя, глядя на искрящееся в лучах заходящего солнца море. Три человека, связанные общим прошлым и настоящим, примирившиеся с судьбой и друг с другом.
