(2) Я НЕ ЛЮБИЛ тебя все 50 ЛЕТ. Мне было ВЫГОДНО — Сказал муж на юбилее свадьбы. Гости ЗАМЕРЛИ от ответа…

«Я не любил тебя все эти 50 лет», — вдруг сказал Иван ей на ухо. Надежда словно окаменела, но продолжала механически двигаться в такт музыки. «Что ты такое говоришь?» — прошептала она. «Ты чего такая? Дуешься, что ли?» — спросил он буднично. «Я же с тобой был большую часть времени». Эти слова ударили ее, как ледяная вода в мороз, не давая дышать.

«Для него это норма?» — пронеслось в голове. «За всю жизнь я так и не узнала до конца, какой он человек. Думала, все про него знаю, я к своей памяти пальцев. А он вон как». Она молча смотрела на мужа, которому отдала полвека жизни. Перед глазами проносились картины прожитых лет: как стирала его рубашки в ледяной воде, когда стиральная машина сломалась; как ночами сидела над детьми, чтобы он мог выспаться перед важным совещанием; как отказывалась от своих планов и желаний, лишь бы ему было удобнее. «Потратила на него лучшие годы жизни», — осознала она с какой-то пугающей ясностью.

Они дотанцевали до конца мелодии. Гости аплодировали. Кто-то из бывших коллег Ивана выкрикнул: «Горько!» Другие подхватили, и вскоре весь зал скандировал это слово, требуя традиционного поцелуя юбиляров. Надежде и Ивану пришлось поцеловаться. В этот момент что-то оборвалось в душе женщины. Словно лопнула струна, которая долгие годы натягивалась все туже и туже. Она поняла, что больше не может молчать.

Ведущий объявил слово юбилярам. Иван взял микрофон и произнес дежурную речь: что-то о счастливых годах, о хороших детях, которые выросли в их семье. Он был немногословен, как обычно. Затем микрофон взяла Надежда. Она начала спокойно, почти отстраненно, с истории их знакомства, о том, как познакомила Ивана с Ольгой, как уехала учиться и как узнала об их романе. Голос ее звучал ровно, лишь изредка дрожал на особенно болезненных моментах. «Я все это время знала, что Ваня любил именно тебя, Ольга», — сказала Надежда, глядя прямо на сестру.

Присутствующие изумленно переглядывались. Оксана и Тарас выглядели шокированными — они никогда не слышали этой истории. Их родители всегда казались им образцом сдержанной, спокойной любви. «Я не буду сейчас рассказывать все подробности», — продолжала Надежда, — «но каждый из нас троих знает правду. Ваня, я благодарна тебе за эти годы, за наших детей, за твое уважение и заботу. Ты дал мне возможность реализоваться как матери, как женщине. Но я всегда знала, что ты любишь мою сестру».

В зале стояла гробовая тишина. Можно было услышать, как жужжит муха у окна. Ольга смотрела в пол, нервно теребя салфетку. Иван выглядел так, будто его ударили под дых: растерянный, с бледным лицом, на котором проступили красные пятна. «Я прожила жизнь с любимым мужчиной», — продолжила Надежда, и голос ее окреп. «И даже если эта любовь не была взаимной в полной мере, я благодарна судьбе за все хорошее, что было в нашей семье».

Она говорила еще долго: о том, как важна семья, как ценны дети и внуки, как непросто бывает сохранить отношения. Она не обвиняла, не упрекала, лишь констатировала факты, как человек, сделавший свой выбор с открытыми глазами и принявший его последствия. С каждым словом ее плечи расправлялись, будто тяжесть, которую она носила в себе все эти годы, постепенно отпускала. Это была не столько обида, выплеснутая наружу, сколько освобождение — как признание в долгоскрываемой болезни приносит не осуждение, а облегчение и возможность лечения.

После ее выступления в зале повисла неловкая пауза. Никто не знал, как реагировать. Ведущий, профессионально справившись с замешательством, включил музыку. Гости понемногу стали подниматься, танцевать, но в их разговорах и взглядах чувствовалось потрясение от услышанного.

Надежда вышла на улицу подышать свежим воздухом. Рядом с рестораном был небольшой сквер с лавочками. Она села на одну из них, глядя на падающие листья. Воздух был свежим, с легким запахом опавшей листвы и приближающегося дождя. За ней вышла Оксана. Дочь села рядом, взяла мать за руку. В глазах ее стояли слезы. «Мама, неужели это правда? Все это время отец любил тетю Ольгу?» — спросила она дрожащим голосом.

Надежда кивнула. «Не было смысла отрицать очевидное. Но это не значит, что он не любил вас с Тарасом или не заботился обо мне. Просто первая любовь — она особенная».

«А ты?» — в голосе Оксаны слышалась боль за мать. «Ты любила его все это время, зная, что он любит другую?»

«Любила. И люблю. И буду любить, даже если бы он завтра ушел от меня к Ольге», — просто ответила Надежда. «Такая уж я уродилась, однолюбка».

Оксана обняла мать. Ее плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий. «Не знаю, смогла бы я так. Столько лет жить с человеком, который любит другую».

Надежда погладила дочь по голове, как в детстве, когда та прибегала к ней с разбитыми коленками. «А ты и не должна так, доченька. Каждому своя доля, кому мед, кому деготь. Я выбрала свою судьбу сама и не жалею об этом».

Они сидели на скамейке, мать и дочь, глядя на опадающие листья. Где-то вдалеке слышалась музыка из ресторана. Жизнь продолжалась, несмотря на высказанные тайны и разбитые иллюзии. В этом тоже была своя мудрость — в способности идти дальше, что бы ни случилось.

Вечер завершился около полуночи. Родственники разъехались по домам. Оксана предложила тете Ольге остановиться у нее, хотя изначально предполагалось, что Ольга будет жить у Надежды и Ивана. «Тетя Ольга, поехали к нам», — предложила Оксана. «У нас просторно, да и поговорим о жизни. Девчонки будут рады». Ольга согласилась, и они уехали.

Надежда с Иваном вернулись домой в молчании. В такси никто не проронил ни слова. Дома Иван первым нарушил тишину. «Надя, спасибо тебе за все эти годы», — сказал он тихо. «За дом, полный любви и заботы, за детей, за твое долготерпение. Я не должен был говорить тебе это».

«Полно, Ваня», — ответила Надежда. «Я давно знала. Всегда знала».

«Ты до сих пор любишь Ольгу?» — спросила она, глядя ему прямо в глаза. Иван отвел взгляд. «Я не знаю. Правда. Это было так давно».

«Я верю тебе», — ответила она и, подойдя к мужу, обняла его. После чего поднялась наверх, в спальню.

Тем временем у Оксаны в квартире Ольга рассказывала племяннице свою версию событий. «Если бы ты знала, Оксанка, какая это была любовь! До умопомрачения, до дрожи, до остановки сердца», — вспоминала Ольга, потягивая вино. «Мы с Ваней словно созданы были друг для друга».

«Но что помешало вам быть вместе?» — спрашивала Оксана.

«Его родители. Они хотели для сына другой невесты — спокойной, надежной Нади, а не взбалмошной Ольги. Да и Надя, знаешь, она всегда была такая. Такая правильная. Ей все легко давалось: и учеба, и парни, и прочее».

«И ты стала встречаться с ее парнем?»

«Да, это было подло. Но я не могла иначе, любовь накрыла меня с головой. А потом я забеременела».

Оксана ахнула. «И что случилось с ребенком?»

«Я сделала аборт», — ответила Ольга, и голос ее дрогнул. «Твоя бабушка, моя мать, сказала, что этот ребенок только усложнит всем жизнь, что у Нади с Ваней скоро свадьба. И я…» Ольга разрыдалась. Десятилетия спустя боль потери нерожденного ребенка не утихла. «А потом я узнала, что больше никогда не смогу иметь детей. Это было мое наказание».

Оксана обняла тетю. Она поняла теперь, почему Ольга никогда не выходила замуж, почему жила так далеко от них, почему в ее глазах всегда была эта неизбывная грусть. «Ваня выбрал твою маму», — продолжила Ольга, вытирая слезы. «Может, из-за родителей, может, из-за чувства долга. Не знаю. Но я долго не могла это принять. Всех мужчин я сравнивала с ним, и все проигрывали».

Оксана внимательно всмотрелась в лицо тети и вдруг заметила, какой нездоровой бледностью она отличалась, как заострились черты. «Тетя Ольга, ты приехала не просто на золотую свадьбу, да?» — спросила она с нарастающей тревогой.

«У меня рак, Оксанка. Третья стадия. Начали химиотерапию, но врачи не дают гарантий. Я подумала, вдруг уже не увидимся? Надо было расставить точки над «и»».

Эта новость поразила Оксану еще больше, чем история с отцом. «Но ты не говори маме», — попросила Ольга. «У нее сейчас и так тяжело на душе».

Утром Надежда проснулась и увидела, что Ивана нет рядом. Она нашла его в гостиной — он сидел с фотоальбомом на коленях и смотрел на старые фотографии. Особенно долго его взгляд задерживался на снимке, где они втроем — молодые, счастливые, еще не знающие, как переплетутся их судьбы. «Надя, помнишь этот день?» — тихо спросил он, показывая пожелтевшую фотографию. На ней они с Ольгой сидели на скамейке в парке, а Иван стоял за ними, положив руки на плечи обеим сестрам.

«Как не помнить», — ответила Надежда, присаживаясь рядом. «Ты тогда единственный раз сводил нас в городской парк в Полтаве, на карусели. Я еще косу расплела, хотела покрасоваться, а ветер волосы растрепал».

Они сидели молча, перелистывая страницы прошлого. За каждым снимком — своя история, своя боль, своя радость. «Столько лет прошло, а будто вчера было», — вздохнул Иван. «Старость — она как стремительная река, не успеешь оглянуться, а жизнь уже позади».

Телефонный звонок прервал их воспоминания. Звонила Оксана, голос ее звучал встревоженно. «Мама», — сказала она после приветствия, — «тетя Ольга больна. Серьезно больна».

Надежда крепче сжала трубку. «Что с ней?»..