15 летний мальчишка опаздывая на уроки, увидел плачущего ребенка, запертого в машине под палящим солнцем. Без раздумий он разбил стекло, но то ЧТО произошло дальше, повергло прохожих в ШОК…

Утро в столице выдалось жарким, город уже задыхался от летней жары.

Город словно замер в своем неспешном ритме, но у пятнадцатилетнего Петра не было ни секунды лишнего времени. Он бежал по неровным тротуарам, его рюкзак раскачивался за спиной, едва не задевая урну, а потом он чуть не столкнулся с газетным киоском. Снова опаздываю, мысли Петра метались в поисках подходящих оправданий, которые он мог бы привести своему учителю истории, Сергею Петровичу.

Но он знал, что никакие объяснения не сработают. Учитель был непреклонен в вопросах пунктуальности, а три опоздания подряд означали неделю школьного дежурства. Легкие Петра горели, его кроссовки громко шлепали по асфальту, капли пота стекали по его лбу.

Он бормотал себе под нос, еще немного Петя, всего пару домов. Мир вокруг него размывался, знакомые магазины и лица становились лишь неясным фоном. Единственное, что его занимало, это успеть в школу.

Но вдруг слабый звук отвлек его внимание. Он был приглушен, тих, словно совершенно неуместен для спокойного утра. Петя остановился, его кроссовки скользнули по тротуару.

Звук повторился, это был плач. Петя обернулся в сторону почти пустой парковки у ближайшего магазина. Шум становился громче по мере того, как он приближался к старому автомобилю, который стоял под палящим утренним солнцем.

Щурясь от бликов, он застыл, в салоне автомобиля, на заднем сидении, был младенец. Петя увидел, что ребенок был пристегнут к детскому автокреслу. Его личико было красным и блестело от пота, маленькие ручки слабо упирались в стекло, а рот открывался и закрывался, издавая прерывистые плачи.

В животе у Пети все жалось. «Эй!», — закричал он, оглядывая парковку. — Это чья машина? Его голос эхом отразился от стен близлежащих зданий, но никто не ответил.

Петя бросился к машине и дернул ручку двери. Дверь не открылась, автомобиль был заперт. Нет, только не это, — пробормотал он, оббегая машину, проверяя каждую дверь.

Плач младенца становился все слабее, а паника Пети росла с каждой секундой. Жар, исходивший от автомобиля, был невыносимым даже снаружи. Петя не мог представить, что чувствует ребенок внутри.

Голова младенца слегка наклонилась вбок, а крошечная грудь тяжело поднималась и опускалась. В голову Пети пришла ужасная мысль, у этого ребенка может быть совсем мало времени. «Держись, малыш! — сказал он, его голос дрожал.

Он оглянулся вокруг, в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. Его взгляд остановился на большом камне у края тротуара. Петя схватил его, не задумываясь.

— Прости меня за это, — прошептал он, поднимая камень над головой. С силой он ударил камнем по заднему стеклу машины. Стекло разбилось с громким звоном, осколки разлетелись по сиденью и земле…